Марионетки в ящике - Ли Льеж

– А ещё мы видели, как Доротее пробили голову. Этот дом и его обитатели не подчиняются разумной логике, смирись с этим уже! – говоря это, Козетта вовсе не выглядела смирившейся. Скорее, она напоминала девушку-рыцаря, готовую ринуться в бой. Вряд ли сама Жанна Д’Арк могла выглядеть более воодушевлённой.

– Ты говоришь так, будто знаешь, что нам теперь делать, – это сказала японка. Кажется, она только что произнесла самую длинную речь, которую я от неё слышал.

– Да, знаю, – Козетта сунула руку в другой карман, и я напрягся. Вдруг она вытащит оттуда ещё какую-нибудь гадость?

Но она достала всего лишь ключ – самый обычный медный ключ.

– Думаю, теперь мы сможем попасть в мезонин. – торжественно сказала Козетта.

Это был миг триумфа. Козетта даже слегка вздёрнула нос. Огорчало только одно: Куница куда-то пропал и не видит, как она сейчас хороша.

– А почему ты думаешь, что это ключ от той двери? – спросил Бен, опасливо разглядывая вещицу.

– Ну а от какой же ещё? – улыбнулась Козетта.

– Не знаю. От любой.

– Такого просто не может быть. Девчонка не стала бы давать мне ключ от двери, за которой скрыто что-то неважное.

– Ты, кажется, говорила, что она пыталась тебя убить? – этот вопрос задала Сора.

– А что, разве одно исключает другое? – «Вообще-то исключает», поняла Козетта, но не сдалась. – Что толку выяснять, пойдёмте проверим.

– Сейчас? – охнул Ли. – А вдруг там…

Он замолчал, но продолжения и не требовалось. Каждый живо представил себе самое страшное, что только может быть.

– Можно задать всем вопрос? Абстрактный? – Сора посмотрела на Козетту, будто спрашивая разрешения исключительно у неё.

Девушке это польстило.

– Можно. Задавай, – кивнула она.

Сора откинулась на спинку дивана и заговорила медленно и плавно, что никак не вязалось ни с её поведением, ни с её внешностью:

– Представьте себе такую ситуацию. Вы находитесь ночью в старинном доме. Один. Дом имеет репутацию приюта призраков: никто из прежних владельцев не захотел здесь жить, а с теми, кто всё-таки решался остаться в доме на ночь, случалось самое страшное: они сходили с ума. Дом потихоньку разрушается, но даже рабочие не рискуют заходить сюда, чтобы снести здание…

– И зачем бы я потащился в такое место, да ещё ночью и в одиночестве? – нервно фыркнув, спросил Ли.

– А это неважно. Вы находитесь в доме с привидениями, один, ночью. Перед вами длинный коридор, который впереди заворачивает под прямым углом. Вы медленно идёте по коридору вперёд, в темноте; возможно, у вас есть только свеча или керосиновый фонарь. И вдруг слышите за поворотом какой-то звук…

– Какой? – Бен слушал так напряжённо, будто ему и впрямь предстоял поход по ночному коридору, полному призраков.

– Ну… что-то жуткое. Например, невнятное бормотание, срывающееся на крик, или громкий, отчаянный стук в стену. Или тяжёлые шаги, или низкий, глумливый хохот. Вообразите себе что пострашнее. А теперь вопрос: вы завернёте за угол и посмотрите, что там?

– Нет, конечно, – сразу ответил Морган-младший. – Ты чего меня так пугаешь? Мы и так, знаешь ли…

– Ещё одно условие, – неумолимо продолжила Сора, – сбежать нельзя. Варианта два: либо вы стоите на месте и прислушиваетесь, либо идёте вперёд.

– Ну так нечестно! Должен быть путь к отступлению! Скажи, Бен? – Ли с надеждой повернулся к своему соседу.

– Я бы… – пробормотал Бен. – Я бы… я бы…

– Я бы пошла вперёд, – внутренне содрогнувшись, сказала Козетта, – наверное…

– Я бы… нет, я бы не смог, – Бен поднял голову и посмотрел на Козетту, – это невозможно. Легко сказать: да, я бы заглянул за угол, я бы поколотил этих призраков! Но в реальности никто так не сделал бы. Никто из тех, с кем я знаком. Это выше человеческих сил, потому что мы не знаем, ЧТО там. И боимся, поскольку это ЧТО-ТО может оказаться гораздо, гораздо хуже всего, что мы можем себе вообразить. Страшнее всех наших фантазий.

– Бен прав, – дослушав до конца, сказала Сора, – всё дело в том, что мы не знаем, чего ожидать. Мы просто не готовы столкнуться лицом к лицу со своими самыми потаёнными, подсознательными страхами. Поэтому все мы разделили бы судьбу тех несчастных, которые сошли с ума.

– Это ты к чему? – Козетта растерянно глядела на черноволосую, некрасивую Сору, которая ни с того ни с сего отколола этот номер.

– Убивают не призраки, не чудовища, не ходячие куклы с проломленными черепами, – вздохнув, объяснила Сора. – Убивает страх. Страх, который мы носим в себе. А вот если бы мы решились заглянуть за угол и посмотреть в лицо реальности, какой бы пугающей она не была – мы, возможно, сохранили бы рассудок.

– …Это очень впечатляюще, Сора-сан, – произнёс Ли, в то время как остальные молчали и переваривали информацию.

– Да ничего особенного. Я читала об этом в книге. – Сора снова насупилась и поникла.

Козетта кашлянула, чтобы внимание перешло к ней.

– Спасибо, Сора-тян, за такую увлекательную… гм… интеллектуальную игру, – Козетта снова прокашлялась, чтобы проглотить комок в горле. – Надеюсь, все уловили главную мысль. Мы можем сидеть и трястись от страха, боясь заглянуть в мезонин и узнать, что там скрывается. А можем преодолеть себя и открыть, наконец, эту тайну.

– Даже если потом мы пожалеем об этом? – серьёзно спросил Бен.

– Мы можем пожалеть в любом случае. Тут заранее не угадаешь.

– Мы можем ещё немного подождать Бодлера! – робко предположил Ли. – Я уверен, что он обязательно вернётся за мной.

Козетта покачала головой.

– Нет, Ли, мы не будем ждать Бодлера.

– Ну а Куницу? – Ли так заискивающе улыбался, что Козетте сделалось противно. – Куницу мы должны дождаться! Он обязательно вернётся, вот увидите.

Бен и Сора молчали и не возражали. Козетта поняла, что никто из них не рискнёт сунуться в эту дверь даже при наличии ключа. Всё-таки она здесь самая сильная, и от этого совсем не весело.

– Хорошо, – скрепя сердце, согласилась Козетта. – Ждём до вечера. А потом идём в мезонин. Впрочем, вы можете и не ходить со мной, если трусите. Я пойду одна.

– Ты смелая, – серьёзно сказала Сора, посмотрев ей в глаза.

– А вы трусы, – выплюнула Козетта, – стоило показать вам отрубленную пятерню, и все заблеяли от ужаса, как бараны! Да на моём месте вы бы покорно позволили чудищу себя задушить…

– Простите, мне плохо! – пролепетал Ли, вскочил и бросился вон из комнаты, хватаясь руками за воротник.

Да он всё отвратительнее и отвратительнее, подумала Козетта. И это наследник финансовой империи! Слюнтяй, тряпка, кружевная салфетка…